довода к другому, перебивали сами себя. В голове стоял полный хаос. И чем ближе Юки подходил к главному зданию — тем хуже.

Успокоиться пока не удавалось.

На каждый «безопасный» аргумент страх и неуверенность хором твердили: Юки слишком торопится, у Юки недостаточно информации, Юки не умеет вести подобные сделки, Юки так и не заехал к отцу, не спросил совета, Юки торопится, торопится, торопится, торопи… не справится.

Пришлось остановиться у автомата, купить сок — не глядя — махом втянуть в себя какую-то кислую бурду.

Юки передернул плечами, поморщился и взглянул на упаковку.

Лимонный.

Ну, зато сработал.

В голове осталось одно: если не вступит в игру сейчас — упустит момент. У противников найдутся другие рычаги, их станет больше, а Юки проиграет собственному страху.

А ещё — времени.

Потому сейчас он стоял перед секретарем, нервно сжимал лямку спортивной сумки и сбивчиво объяснял, что он к Аткинсону. Срочно. Без записи. Нет, не назначено. Да, понимает, что у Вильям-сана плотный график. Да, он настаивает, чтобы секретарь хотя бы спросила…

На уговоры ушло несколько минут. Но важность Сато Юки как Спящего сыграла своё и секретарь всё же взялась за телефонную трубку.

Пару вдохов спустя Юки стоял в отвратно-ржавом кабинете под отвратно-сытым взглядом его хозяина.

— Добрый день, Вильям-сан, — вежливо поклонился Юки, — прошу простить меня за такой неожиданный визит. Я постараюсь не занять много вашего времени.

— Ну что вы, Сато Юки-доно! В этом кабинете всегда готовы вас принять. Я легко найду для вас минут двадцать и даже тридцать, если они потребуются! Располагайтесь! Позвать для вас чаю?

— О, нет, благодарю. Я лучше перейду сразу к делу, если вы не возражаете, — сердце тут же провалилось из груди и вынырнуло где-то под горлом. — Кхм. Так вот. Дело в том, что я вчера… и сегодня тоже… очень много думал о нашем с вами разговоре.

— Разумеется! Вы юны, горячи и поспешны в выводах. Я прекрасно понимаю, что вам нужно время, чтобы осознать важность многих вещей. Возможно, я даже слишком давил на вас вчера. Итак… Вы готовы подписать бумагу?

— Не совсем.

Взгляд Аткинсона заледенел ещё хуже, чем вчера. Сердце сделало очередной кульбит. За его стуком Юки едва мог слышать собственный голос. Слова приходилось отпускать по одному, выверенно, чётко. Глупо думать, что Аткинсон не видит нервозности.

Даже хорошо, что видит.

Главное, чтобы он не увидел за ней панику.

— Понимаете, я… Я заметил, что всякий раз при разговоре об этом согласии и о моих способностях вы выглядите чуть иначе. У вас… загорается взгляд, вы становитесь оживлённей, ярче.

— Ну, разумеется, работа со Спящими — ключевой проект Ассоциации. Вы надежда и сила всего мира, у любого загорятся глаза при разговоре о вас.

— И я подумал, прошу простить, если это прозвучит как оскорбление, Вильям-сан, я ни в коем случае не хочу… Но вдруг у вас есть личные цели и личная выгода, связанная с моими способностями?

— Простите?

— Если это так, — Юки из последних сил удерживал собственный голос, заставлял себя не частить, не торопиться, не дрожать от напряжения. — Если это так и разговор может идти о личной выгоде, тогда… мне есть, о чем с вами говорить, Вильям-сан. Я не подпишу согласие, это моё окончательное решение. Но ведь образцы крови, тканей, чего-то ещё вы можете получить и без неё, если мы с вами… Если мы с вами найдём общий язык.

Взгляд Аткинсона снова изменился, но вовсе не похолодел, нет. Юки очень хорошо знал этот взгляд, не раз видел у отца или его партнеров. Это взгляд человека, почуявшего выгоду. И взгляд предпринимателя, почуявшего сделку. Начиная с этого момента, игра началась. Хоть Юки и влез в неё добровольно, с головой, он буквально наяву ощутил, как земля уходит из-под ног. Во рту пересохло.

Мысли панически заметались.

Он глупый юнец, который лезет во взрослые игры.

Без опыта.

Без связей.

Без поддержки.

Без подушки безопасности или чего-то такого.

Глупый бездарный прыжок в пропасть в надежде, что за спиной развернутся самодельные крылья.

— Хидеко, — Аткинсон нажал кнопку связи и наклонился к небольшому микрофону. — Отмените или перенесите все мои дела на ближайшие два часа. Ко мне никого не пускать.

Секретарь что-то ответила, Юки невольно выдохнул. Обещанные тридцать минут подросли за какие-то мгновения. С ним готовы говорить и готовы говорить серьёзно. Аткинсон тем временем встал, что-то нажал за рамкой единственной в кабинете картины и вытащил пару стаканов с бутылкой дорогущего виски.

— Если не возражаете, Сато Юки-доно… Серьезный разговор требует подходящих напитков. Да и вам явно следует успокоить нервы.

Смешно. Знал бы Аткинсон, что даже такой алкоголь для Юки не более, чем горький компотик… Тем не менее пришлось улыбнуться и кивнуть. К такому крепкому элитному напитку Юки всё равно относился с изрядной долей опаски. Самое лучше, что он видел, — сакэ на свой юбилей.

— Благодарю.

Запахло алкоголем. Янтарный напиток на треть наполнил оба стакана. Никакой закуски Аткинсон не предложил, а Юки не был уверен, что она нужна. Удивился только, что стаканы без льда. Юки думал, виски так просто не пьют.

— Итак, — Аткинсон расположился наконец в кресле напротив и поднял всё тот же острый цепкий взгляд без намека на ржавчину, — я вас слушаю, Сато-доно.

— Что же… когда мы с Сайто и Михо… Накамурой-сан провалились в пещеру, мы оказались обречены блуждать по тоннелям много часов. Несколько раз останавливались на сон. У нас были ограниченные запасы еды и воды. Тогда-то я кое-что заметил. Думаю, Ми… Накамура-сан уже доложила, что я практически не ел, обходился без воды и спал только один раз, чтобы восстановиться после падения.

— Да, это так. Я могу передать вам доклад Михо, если это вдруг сейчас важно.

— Спасибо большое, но не думаю, что это важно. Скажу прямо, мне гораздо интересней доклад системы. Вы ведь не станете отрицать, что прекрасно знаете о её существовании?

— Его я передать не могу, он засекречен и мной подписаны определенные договора. Чтобы получить доступы к такой информации, вам нужно прямое разрешение лидеров Ассоциации. Более пятидесяти процентов «Да». Не стоит говорить, что получить такое единодушное согласие сложно даже Спящему вроде вас.

Юки кивнул. Он и без того предполагал, что дотянуться до системы будет почти невозможно.

— Итак, в тех тоннелях я не успел накинуть на себя собственный щит. Всё, что у меня было, — защита артефакта, и она не справилась с падением. Я кое-чему научился во время своей практики в госпитале и могу точно сказать, что был серьезно ранен. Скорее всего, не обошлось без сотрясения. Несколько сломанных рёбер, открытый перелом в локте, внутренние травмы… Всё это исцелилось полностью за несколько часов сна. Затем в тоннелях я смог восстанавливаться… просто от воздуха. Не знаю, как объяснить иначе. Меня будто стал поддерживать сам мир. Как только я подумал, что тратить еду и воду нельзя, я перестал испытывать жажду и голод. Когда я понял, что нет возможности остановиться надолго, я перестал уставать. Система никак это не отметила, этого не было в отчетах. Всё, что я видел, сообщения о восстановлении энергии. Потому я могу предположить, что созданная Ассоциацией система… несовершенна. Она не способна полностью анализировать мои возможности. А мои возможности тем временем включают в себя сильную защиту от болезней и ядов, возможность выжить даже после «несовместимых с жизнью» повреждений без помощи медиков. Не удивлюсь, если влияют и на срок жизни, хотя это сейчас не проверить. И, вероятно, в этом ваш интерес, Вильям-сан? Ведь раз я прототип, законченный проект должен стать полноценней и лучше.

Аткинсон свёл и развел кончики пальцев, сделал глоток виски, и Юки последовал его примеру. Пауза чуть усилила давление, но не более.

— Скажем так, Сато-доно. Я не стану отрицать ваши слова. И уж точно не стану отрицать свой интерес в них.

— Тогда я закончу на том, что при недостатках системы вам нужны не только физические образцы. Вам нужно общение со мной, чтобы понимать, что значат результаты анализа и даже сами отчеты системы. Мне есть, что вам предложить, верно?

— Без сомнений. Я готов выслушать, какое предложение вы хотите услышать в ответ.

Вдох. Выдох. Ещё один глоток